Ад уже здесь - Страница 111

111

— Блаженный! — рявкнул Крест. — Ты доел?! Тебя ведь жду, между прочим!

Николай поднял ложку и наклонил ее, глядя, как белесая масса лениво сползает по ложке, тянется вниз под непреодолимой силой гравитации и наконец шлепается обратно в миску.

— Я что-то есть больше не хочу, — вздохнул он.

— Ну так пошли. А то без нас всех убьют.

Людоед решительно двинулся к двери, словно хотел поскорее избавиться от общества Лены. Затем вдруг развернулся и, подойдя к поднявшейся женщине, схватил ее и прижал к себе.

— Лена, просто ты очень хорошая. С тобой нельзя так поступать. И Нордика такая. Потому и дистанция. Пойми. — Он поцеловал ее в лоб и вышел из столовой.

«Что он имел в виду? — думал Васнецов, бредя к выходу. — Как нельзя поступать? Использовать по назначению?»

Он бросил прощальный взгляд на Лену. Та недобро глядела на Николая и как-то странно, слишком трепетно прижимала к груди точильный камень, которым Людоед точил свой меч.

* * *

Безымянный день, как и другие. Солнце растворилось в постоянной пелене туч. Позабыто, какой сейчас год. Какое время года. Какой месяц и день. Это ведомо лишь чиновникам Новой Республики. Простым людям важнее понимать, какая сейчас эра… Постъядерная. И как всегда, будучи символами эпохи, порывы ледяного ветра гоняли без жалости и устали снежную пыль. Заставляли стонать деревья. Вздрагивать от холода людей. Тихая река была великолепна. Белая гладь тянулась во все стороны. Только едва была видна серая полоска горизонта. Лес на той стороне. Там Гау. Сквернослов осторожно потрогал свой пострадавший в черновом плену нос и высморкался в снег.

— По ходу порожняк, мужики, — заявил он. — А я ведь говорил, надо было взять бомбу у рейдеров. Рванули бы титораса. Да и теплее стало бы немного.

— Ага, — кивнул, ехидно улыбаясь, Варяг. — На пару миллионов градусов.

Они стояли на возвышенности километрах в четырех от дамбы. Она была справа. Слева уже через две тысячи метров начинались позиции гвардии Новой Республики. Где-то далеко за дамбой стоял их самолет. Но он был теперь не одинок. Там находился резервный полк, который комиссар с недовольным видом называл «вольники». Насколько уже успел понять Васнецов, полк этот состоял преимущественно из казаков и никому они вообще не подчинялись. Только Старшине. И он велел им находиться у самолета на всякий случай. Однако если все пойдет по плану, то они должны были выступить на тот берег и ударить по территории Гау во фланг.

Помимо Варяга, Людоеда, Славика и Николая тут находился комиссар Андреич. Рядом стоял танк ПТ-76, выкрашенный гашеной известью и с намалеванными на башне скрещенными мечами. Из люка механика-водителя торчала голова молодого танкиста, которого комиссар называл Петрухой. Из недр сугроба тянулся черный провод полевки и соединялся с металлическим ящиком, на котором был один-единственный рубильник. От ящика провод шел в танк, где был примотан к клеммам аккумулятора.

Петруха вдруг дернулся в своем люке и стал поправлять шлемофон на голове, прислушиваясь к наушникам головного убора. Затем приподнялся и закричал:

— Есть! Сигнал «Псы»! ПСЫ!

— Клюнули. — Комиссар ухмыльнулся и натянул свою шапку на самые брови. — Ну, товарищи и господа, момент истины.

— А у нас всю дорогу моменты истины, — хмыкнул Варяг и принялся быстро набивать трубку.

Людоед стоял в стороне и неподвижно наблюдал за рекой в бинокль. Васнецов подошел к нему. Он хотел спросить о чем-то, но Крест опередил его.

— Ее на самом деле звали Лена. Ирина Листопад — это ее псевдоним. Она думала, что я ее так не найду. Нашел… Ее звали Лена. Какая ирония, да? — Он протянул бинокль Николаю. — Взгляни.

Николай стал смотреть на реку уже вооруженным глазом. Где-то там, далеко, виднелась колышущаяся масса. Еще трудно было разобрать в этом призрачном движении технику и людей, но уже было ясно, что эта атака была чем-то гораздо большим, нежели атака разных банд на конфедерацию Москвы. Это куда масштабней, чем атака вандалов на Вавилон. И с этим движением нельзя сравнить движение армии Чернова-старшего, который двигался за местью и был уничтожен залпом рейдерской установки с чудаковатым названием «Буратино».

Позади послышался гул мотора. Васнецов обернулся. Метрах в ста остановился вездеход, и люди стали монтировать какой-то прибор на треноге. Осмотрев в окуляры бинокля позиции гвардейцев, Николай заметил, что и там спешно устанавливали нечто подобное. В гуще боевых порядков гвардии, среди гаубиц и минометных гнезд остановился бронетранспортер. На крышу взобрался какой-то человек, сжимающий черное знамя с белыми мечами. Васнецов присмотрелся. Это был Старшина.

Странный ящик, что привезли на вездеходе, загудел и взвизгнул. Затем послышались хрип и шорох. Теперь было понятно, что это беспроводной динамик громкоговорителя. Такие установили всюду, где ждали боя люди. И было даже лестно, что и для небольшой группы, стоявшей особняком и несущей ответственность за подрыв дамбы, установили такой динамик.

— Друзья мои! — загремели хором динамики, вещая голос выступающего на броневике Старшины. — Граждане Новой Республики! Люди всех чинов и рангов! Наций, сословий и верований! Братья и сестры! В этот суровый час к вам обращаюсь я, друзья мои! Вы есть последний оплот человечности на нашей поруганной Родине! На лике нашей изуродованной планеты! Вы есть последняя надежда жизни на нашей земле! Звериный оскал титорасов не канул в Лету, как и подобает всякой нечисти! Не вбили мы еще зубы в поганую глотку бешеного зверя! Сегодня пробил час решающей битвы! Сегодня или никогда! Много лет назад мы столкнулись с вероломством и предательством! Цинизмом и бесчеловечностью! Ветер истории развеял пепел ядерного пожарища и обнажил две могучие силы на нашей земле! Силу света и возрождения! Цивилизации и стремления к будущему! Нас с вами! И темную силу! Безжалостную и беспринципную! Силу дьявольскую! Упивающуюся мракобесием! Иль забыли вы, кто предал всех нас! Кто уготовил нам участь рабов и прислуги для иноземных захватчиков?! Никто не забыл! И старшие помнят, и молодым поведано, что есть истина в нашей борьбе! Сегодня я взываю не только к вашему долгу перед своими товарищами и перед самими собой! Сегодня я взываю к великому наследию нашего прошлого! К великой истории! Мы, люди всех чинов и рангов, наций и религий, объединенные одной единой родиной, во все времена были для ворога неприступной твердыней! И звали они нас всех с презрением и страхом, трепетом и уважением — РУССКИЕ! Посрамим ли мы наследие наших предков?! Неужто дрогнем перед зверем Гау, который отрекся от прошлого, от предков, от крови нации и имени своего?! Нет!!! Мы на своей земле! Это наш мир! Мы выжили, чтобы жить! И во веки веков было единой правдою слово нашего великого предка! Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет!

111