Ад уже здесь - Страница 34

— Что все это значит, рейдер?

— Ты о чем? — Дитрих усмехнулся.

— Ты понял меня прекрасно, о чем я, — угрожающе произнес Варяг. — Ты сказал, что это то самое место. И как это понимать?

— Ну, вот видишь, тебе и в голову не может прийти, что тут самолет. Хорошо замаскирован, да? Видишь вот тот холм? Это ангар.

— И что дальше? Дальше-то что? Как взлетать? Тут кругом деревья и бурелом. Ты издеваешься, что ли?

— Да ты успокойся, Варяг. — Дитрих продолжал усмехаться. — Взлетку мы завалили деревьями сами. Еще когда обильные снегопады были. Согласись, бетонная полоса в лесу привлекает внимание. А теперь все так замаскировано, что даже ты, знающий, что тут самолет, засомневался.

— Слышь, гений, а как мы бревна эти растаскивать будем? И куда ваш второй вездеход поехал? — Людоед хлопнул Дитриха по закованной в бронепластины костюма спине.

Рейдер недовольно посмотрел на Илью.

— Они за БАТами поехали.

— Зачем?

— За БАТами. Тут недалеко есть еще ангар. Вертолетный. Там мы спрятали две рабочие инженерные машины. БАТ-два называются. Слыхал?

— Даже видал. — Крест кивнул.

— Ну так вот. Мы их тут специально припрятали и в Аркаим гнать не стали. Чтоб полосу расчистить, когда надо будет. Сейчас пригонят, и поработаем. Думаю, часов за пять управимся. Так что без паники. Пошли в ангар. — Он обратился к своему товарищу, который сидел на пассажирском сиденье рейдерского лунохода и смотрел на них через открытую дверь: — Плутон, спрячьте машины и организуйте дозор.

Тот кивнул.

Дитрих и еще один боец, который в отличие от командира маску не снимал, двинулись к холму. Варяг и его товарищи следом.

— Я же сказал, что позеры, — тихо пробормотал Людоед, обращаясь к Яхонтову. — Можно было и без понтов этих объяснить.

Снег под ногами был плотный. Короткие лыжи едва продавливали в нем колею. Однако когда они обогнули холм, то стало заметно, что возле сваленных крест-накрест деревьев кто-то топтался. Следы проваливавшихся тут ног были немного припорошены снежной пылью во время одного из бесчисленных буранов.

Рейдеры насторожились. Они прекратили движение и стали неторопливо озираться. Яхонтов тоже принялся изучать следы. Опыта ему не занимать. Всякий в Надеждинске знал, что самые искусные следопыты — это искатели, в силу своего ремесла.

— Пришли на лыжах. Двое. Вот тут лыжи сняли. Тут их в снег втыкали, — сказал он, в очередной раз подтвердив то, что в Надеждинске знали давно, а именно свои способности читать следы.

— А следы ног дальше идут, — скептически заметил Дитрих, озадаченно глядя на снег.

— Да. — Варяг кивнул. — Следы ног одного человека. Вот он выдернул лыжи, но обуваться не стал в них. Отошел много дальше и уже потом… — Яхонтов неторопливо двинулся по следу и остановился метрах в тридцати. — Да. Вот тут он надел лыжи свои. А вторую пару положил рядом, пока одевал. Хотя нет. Скорее, бросил.

Яхонтов наклонился и смахнул рукавицами снежные гранулы с окрепшего наста, на котором остались следы.

— И куда второй делся? — пробормотал Сквернослов.

— Похоже, тут и остался, — ответил второй рейдер, заглянув под арку, которую образовывали два сваленных дерева. Он взял комок снега и швырнул в большую нору, скрывающуюся за аркой. Оттуда выскочила дюжина крыс и в панике бросилась в разные стороны.

Васнецов от неожиданности быстро сдернул с плеча свой автомат, но Крест одернул его и пошел к норе. Все последовали за ним.

Тут был просторный лаз, ведущий вниз. Это чем-то напомнило выходы из траншей на поверхность в родном городе Васнецова. Только тут, внутри, снег был разбросан и окрашен в красные тона. Всюду валялись обглоданные крысами человеческие кости с еще сохранившимися кое-где фрагментами плоти. Варяг прикинул, что произошло это несчастье примерно неделю назад.

— Это один другого грохнул, чтобы лыжи его подрезать, что ли? — хмыкнул Сквернослов, глядя на сию неприятную картину.

Людоед тихо засмеялся.

— Этот идиот на растяжку нашу напоролся, — заявил Дитрих.

— Растяжку? — Варяг взглянул на него.

— Да. Мы вход заминировали на всякий случай. И вот, пожалуйста. Полез, и его в клочья. А второй запаниковал и деру дал.

— Но лыжи прихватить в панике не забыл, — хмыкнул Варяг.

— Паника — такое дело, — загудели фильтры второго рейдера. — У нас, когда в казарме объявили, что на нас летит ядерная ракета и всем надо спуститься в убежище, контрактник один побежал в умывальник и стал бриться и зубы чистить. Мы его вчетвером оттащить не могли от раковины. Он орал, отбивался и плакал. И все кричал, что больше такой возможности у него не будет. Так и остался там.

Эти слова заставили всех задуматься и притихнуть. Наверное, каждый обратился к памяти, вытаскивая на свет божий то самое страшное воспоминание о самом страшном дне и о том, что он тогда почувствовал. Первым затянувшуюся тишину нарушил Людоед:

— Ты бы маску снял. Чего перед нами чиниться-то, а?

Рейдер медленно повернул голову и уставился своими матовыми черными стеклами на Илью. Затем потянул закованные в армированные перчатки руки к своей голове. Скинул тяжелый капюшон из плотной и теплой материи, покрытой сверху мелкоячеечной кольчугой. И, проведя нехитрую манипуляцию с шейным захватом маски, стянул ее. Очевидно, Людоед понял, что зря попросил рейдера показать лицо. Крест нахмурил брови, пряча под ними взгляд и маскируя эмоции, но было ясно, что он сконфужен. У рейдера была совершенно лысая голова. Даже бровей у него не было. На голом черепе несколько рубцов от давно заживших язв. Большая часть левого уха отсутствует. От левого уголка рта тянулся багровый рубец почти до уха. Словно когда-то рот ему разорвали, а потом сшили. Были видны шрамы и от швов. Кожа на всей левой стороне лица была сильно стянута к этому шраму, неестественно растянув ноздрю и не давая полностью раскрыться веку левого глаза. Сам глаз был совершенно белый, с крохотным черным пятном, постоянно направленным в одну точку. Здоровым у него был только правый глаз.